Из анализа текста монографии Г.А. Котельникова видно, что к фундаментальным проблемам методологического плана, в решении которых должен помочь предлагаемый подход, ученый относит проблему оптимальной организации научных знаний, полученных как наукой прошлого времени, так и в результате новейших исследований; проблему синтеза методов познания и практики (в частности, методов моделирования, комплексного подхода, системного анализа); проблему повышения эффективности диагностики и прогнозирования социальных процессов; проблему управляемого и самоуправляемого развития сложных социальных, технических, информационных и природных систем; проблему формирования принципов и сценариев коэволюционного развития общества и природы и целый ряд других проблем. В число фундаментальных проблем онтологического плана он включает: проблему понимания сущности жизни и механизма ее возникновения; проблему роли и направления эволюции Разума; проблему установления контактов между цивилизациями, населяющими различные структурные уровни мироздания и др.

Определяя категориальное ядро этого подхода, ученый интерпретирует базовые синергетические понятия с социологических позиций. При этом он солидарен с В.И. Аршиновым, справедливо связывающим категориальный аппарат синер­гетики с тем комплексом методов, которые она вовлекает в свою орбиту. Становится понятным и смысл категории «измерение», вынесенной в заглавие книги и часто используемой в тексте. Употребление этого понятия методологического плана многозначно, что вообще характерно для начальных стадий разработки пионерских направлений в науке.

Во-первых, оно применяется в значении «категория», что приводит к практически синонимичному названию монографии: «Природа и общество в категориях синергетики» [6, 11]. Здесь в первую очередь имеются в виду категориальные диады: линейность - нелинейность, открытость - закрытость, равновесность - неравновесность, обратимость - необратимость, закономерность - случайность, упорядоченность - хаотичность и др. [6, 17-27]. Но встречаются и монады: бифуркация, аттрактор, фрактальность, когерентность, диссипативность и другие, которые при более пристальном рассмотрении разворачиваются в диады или даже целые категориальные гнезда. Например, помимо аттрактора существует еще несколько рядоположенных понятий, характеризующих траектории движения системы в фазовом пространстве состояний (седло, критическая точка, лакуна, а также узел, фокус, цикл). Некоторые специфические разновидности последних трех терминов могут служить примерами аттракторов. Да и бифуркации (как скачкообразному выбору одной из альтернатив) можно противопоставить безальтернативный скачок или монотонное продолжение движения. Позже автор добавляет к ним философские и общенаучные диалектические пары: конечное - бесконечное, непрерывное - прерывное (дискретное), материальное - духовное (идеальное), стабильность - нестабильность, усложнение - упрощение и т.д. [6, 34]. Вскрывая особенности трактовки этих «измерений» в рамках развиваемой им концепции Г.А. Котельников, опирается на мнение многих ученых, разрабатывающих категориальный аппарат современной науки.

Во-вторых, понятие измерение приближается к своему исконному значению, производному от глагола измерять [6, 89], т.е. сравнивать с эталоном, оценивать. Он пишет, что основными индикаторами шкалы измерений при диагностике социальных процессов выступают: степень открытости или закрытости системы, ее стабильности или неустойчивости, линейности или нелинейности, преобладания в ней порядка или хаоса. Этим самым он указывает на необходимость операционализации упомянутых выше категорий, которые выражают синергетические атрибуты сложных систем.

В-третьих, речь может идти об измерениях как о разных планах реальности (природном, социальном, духовном, информационном, техногенном), охватываемых социально-синергетическим подходом [6, 11]. Это многообразие планов служит одной из причин множественности интерпретаций концепции, каждая из которых представляет собой частную модель реальности.

В-четвертых, Геннадий Алексеевич вводит своеобразные оси координат для рассмотрения многообразия Мира: горизонтальную (физикалистскую), характеризующую Мир в пространственно-временном плане, и вертикальную (организационную), характеризующую его в структурно-функциональном плане. Это наиболее важные разновидности измерения [6, 38, 40], задающие базис семантического пространства концепции.

Таким образом, становится понятным смысл множественности измерений природы и общества при рассмотрении их с позиции синергетики.

Интересной категорией онтологического плана, введенной ученым, стало понятие межуровневого интервала. Ввиду особой важности его рассмотрению посвящен отдельный параграф в разделе социально-синергетической онтологии, к анализу которой мы и обратимся.

Социально-синергетическая концепция Мироздания и общества, разработанная Г.А. Котельниковым, лежит в русле отечественного космизма, представители которого (В.Ф. Одоевский, А.В. Сухово-Кобылин, Н.Ф. Федоров, К.Э. Циолковский, Н.А. Умов, В.Н. Муравьев, В.И. Вернадский, И.С. Шкловский, Н.Н. Моисеев и многие другие) пытались выйти за узкие рамки повседневности и дать объяснение строению и развитию Мира порой с неожиданных точек зрения. Эту концепцию можно позиционировать между абстрактно-философской картиной Мира, естественнонаучной моделью Вселенной и теософскими представлениями о Сущем. При этом автору чужд примитивный материалистический монизм. Новую методологию он мыслит шире: «Это будет своеобразное возвращение в новом качестве транцедентального знания, основанного на трансцедентальной логике и соответствующего практике» [6, 84].

Переходя к синергетическому плану онтологии Г.А. Котельникова (3ф), отметим, что краеугольным камнем его концептуальной модели Мира является представление о структурных уровнях самоорганизации материи (СУСМ) и об упоминавшемся выше межуровневом интервале. СУСМ представляют собой ступени бесконечной последовательности систем разного масштаба, организованных сходным образом в соответствии с принципом фрактальности, обусловленным единством законов природы. Причем нижние уровни содержат части, которые входят в состав высших уровней, выступающих для них в роли целого. И хотя ученый выделяет всего четыре таких уровня (которые правильнее было бы назвать метауровнями или темпомирами), в пределах каждого существуют как бы подуровни, т.е. относительно близкие по масштабам системы, например, молекулы, клетки, организмы или особи, популяции, биоцензы, геобиоценозы.

Рассмотрение межуровневых интервалов в структурном аспекте показывает, что они представляют собой «острова порядка» в море хаоса, который состоит из не достигающих стабильности, а потому не ставших системами, образований. Это множество недостроенных, не схваченных сбалансированной совокупностью положительных и отрицательных обратных связей конструкций (как, скажем, неустойчивые ядра изотопов или метастабильные состояния атомов). В нашем обществе - это социальные конгломераты типа политических союзов, конфедераций, фиктивных браков, произведений псевдоискусства, финансовых пирамид, предприятий малого бизнеса в России и т.д.

В функциональном аспекте межуровневые интервалы - это как бы полигоны при­роды, где она пытается породить новые системы. Но, так как самоорганизация, обеспечивающая устойчивость образуемых комплексов, возникает только при достижении определенных масштабов, определенных значений синергетических параметров (знаме­нующих переход количественных изменений в качественные, от хаоса к порядку), материя остается неустойчивой, и такие образования рассыпаются (диссипируют), давая строительный материал для новых конструкций. Наиболее перспективные из таких по­пыток, удов­летворяющие требуемым критериям, приводят к возникновению в пределах метауровня систем, обладающих собственной топологией и метри­кой пространства и времени. Такова роль межуровневого интервала - служить колыбелью новых форм организации материи, создавать предпосылки для возникновения и «обустройства» очередного уровня строе­ния Мира.

Особенно неожиданным выглядит социологический план (4ф) концепции Мирозда­ния в трактовке Г.А. Котельникова. Считается, что у неживой природы от­сутствует разум, поэтому таким удивитель­ным показа­лось открытие существующих в ней механизмов самоорганизации. Использо­вание же синергетики для объяснения процессов, протекающих в социальной среде, на­деленной разумом, на первый взгляд, ничего нового не вносит. Ме­жду тем поведение людей не бывает исключительно разумным. В реальности его трудно отделить от стихийной актив­ности отдельного человека или це­лых классов, вы­членить в рациональных процессах вклад непредсказуемого, слу­чайного и наоборот. Причем важно учесть не только деструктивную роль слу­чайного (понижающую организованность социальных явлений и процессов), но и его созидательную роль (в част­ности, стихийное творчество масс).

Основателю системного подхода А.А. Богданову удалось осознать то су­ществен­ное, что присуще живым и неживым объектам, сформулировать базо­вые схемы объедине­ния частей в целое, выделить общие принципы организа­ции систем различной природы (взаим­ную дополнительность их сторон, эмерджентность, взаимосвязь внешнего и внут­реннего, наличие положитель­ных и отрицательных обратных связей, лежащих в основе механизмов их раз­вития и стабилизации и т.д.). Им были заложены основы еди­ного подхода к пониманию организационных основ разумного и косного[2].

Г.А. Котельников пошел дальше: социальные проявления синергизма в его подходе к объяснению миропорядка хоть и не всегда высказываются в явном виде, тем не менее, вытекают из самого пафоса его концептуальных построе­ний. Действи­тельно, выделяя че­тыре СУСМ, автор декларирует их заселен­ность ра­зумными существами, которые ведут созидательную деятельность. Уже сейчас в нашем слое (СУСМ-3), как и в человеческом обществе, «естествен­ные» процессы представляют собой смесь стихий­ности и рациональности. Последст­вия этой деятельности ощущаются в смежных слоях, приобретая порой характер не­объясни­мых, паронормальных явлений, полтергейста. Это позволяет автору заложить основы для объяснения большого количества феноменов (не осоз­нанных еще наукой или находя­щихся в стадии научных гипотез), что обычно служит од­ним из критериев, говорящим в пользу правдоподобности соответ­ствующей концепции.

Так, аномальные и непонятые психические явления (навязчи­вость идей, предвидение, инсайт, телекинез, харизма, энергоинформационная аура человека и другие) могут быть объяснены действием сверхмикроцивили­заций, населяющих наш мозг и детер­минирующих процессы мышления. Через массовое сознание и роль экстраординарных личностей микроуровень влияет на макроуровень, т.е. на все общество. Таков странный, на первый взгляд, механизм, обуславливающий роль личности в истории.

Если придерживаться гипотезы Г.А. Котельникова, то нетрудно проин­терпретиро­вать и целый ряд других необъяснимых феноменов, о существова­нии которых часто говорится в разных источниках: парал­лельные миры, стрелу времени, неопознанные ле­тающие объекты (НЛО), торси­онные поля и т.д. Часть из них проистекает из непознан­ного разнообразия в пределах на­шего СУСМ, часть - из управляе­мого/самоорганиз>ую­щегося дей­ствия смеж­ных уровней, часть - из существования межу­ровневых интервалов, смежных с нашим макроуровнем.